Tell me that you love me more than hate me all the time, and you're still mine
Славные дни нашей юности.
(Хотелось бы подобрать меткий эпиграф, передающий всю суть этой самой юности, но, увы, учеба чревата скудоумием, а, значит, метких эпиграфов я давно в глаза не видела).
Так вот о славных днях, совсем скоро мне исполнится двадцать два года, что означает, что я стала несколько ближе к "даме", чем к "девочке". Вспоминая волнующие меня мысли подросткового периода и сопоставляя их с тем, что волнует меня в данный момент я поняла, что проворный ум "проворно" выскочил из моей головы и был таков! Угадай, в чем причина? Прежде ума незаметно легкой походкой меня покинуло вдохновение. Еще лет этак пять назад я в страстном порыве зачитывалась литературой об искусстве (в немецком языке художественная литература называется schöne literatur, что несколько больше передает мое трепетное отношение к ней, нежели русский вариант), я верила в ее идеалы и находилась в перманентном поиске все новых и новых идей, трактовок и пониманий. Каким отчаянным археологом я была! С каким рвением я билась над этим нравственным кладом!
Но пять лет - срок довольно большой, тем более если мы говорим о юном уме. Он сдается под натиском бытовых проблем, деревенеет, строптивую любознательность укрощает строгий опыт и суровая реальность. Может я и знаю больше о том, как нужно жить, но меньше знаю о том, зачем и под какой эгидой. Проблема в том, что детская непосредственность и любопытство никогда не представлялись мне чем-то дурным и крайне неприятным. Скорее наоборот, я охраняла их и нежно лелеяла. Но разве у меня получилось? Поскольку в моей жизни слишком мало моментов, когда я чувствую, что меня переполняет восхищение стройным слогом или твердой мыслью, необычностью мотивов и крепостью чувств, я думаю, что я сохранила совсем не то, что следовало. Зачем жить без интеллектуальной вдохновленности, творческого порыва, когда ты создаешь что-то и чувствуешь, как это совершенствует тебя, как ты растешь и отрываешься от земли? Когда в твоем уме зарождается мысль, а затем развивается, как деревце, которое заботливая хозяйка поливает каждый вечер, следит за почками, чутко (но безжалостно!) отрубает мешающие росту ветки и, в конце концов, получает многолетний мощный ствол раскидистого дуба.
Знаешь, где находится исток скудоумия? В высшем учебном заведении.
When you get older, plainer, saner
When you remember all the danger we came from
Burning like embers, falling, tender
Long before the days of no surrender
Years ago and well you know
(Хотелось бы подобрать меткий эпиграф, передающий всю суть этой самой юности, но, увы, учеба чревата скудоумием, а, значит, метких эпиграфов я давно в глаза не видела).
Так вот о славных днях, совсем скоро мне исполнится двадцать два года, что означает, что я стала несколько ближе к "даме", чем к "девочке". Вспоминая волнующие меня мысли подросткового периода и сопоставляя их с тем, что волнует меня в данный момент я поняла, что проворный ум "проворно" выскочил из моей головы и был таков! Угадай, в чем причина? Прежде ума незаметно легкой походкой меня покинуло вдохновение. Еще лет этак пять назад я в страстном порыве зачитывалась литературой об искусстве (в немецком языке художественная литература называется schöne literatur, что несколько больше передает мое трепетное отношение к ней, нежели русский вариант), я верила в ее идеалы и находилась в перманентном поиске все новых и новых идей, трактовок и пониманий. Каким отчаянным археологом я была! С каким рвением я билась над этим нравственным кладом!
Но пять лет - срок довольно большой, тем более если мы говорим о юном уме. Он сдается под натиском бытовых проблем, деревенеет, строптивую любознательность укрощает строгий опыт и суровая реальность. Может я и знаю больше о том, как нужно жить, но меньше знаю о том, зачем и под какой эгидой. Проблема в том, что детская непосредственность и любопытство никогда не представлялись мне чем-то дурным и крайне неприятным. Скорее наоборот, я охраняла их и нежно лелеяла. Но разве у меня получилось? Поскольку в моей жизни слишком мало моментов, когда я чувствую, что меня переполняет восхищение стройным слогом или твердой мыслью, необычностью мотивов и крепостью чувств, я думаю, что я сохранила совсем не то, что следовало. Зачем жить без интеллектуальной вдохновленности, творческого порыва, когда ты создаешь что-то и чувствуешь, как это совершенствует тебя, как ты растешь и отрываешься от земли? Когда в твоем уме зарождается мысль, а затем развивается, как деревце, которое заботливая хозяйка поливает каждый вечер, следит за почками, чутко (но безжалостно!) отрубает мешающие росту ветки и, в конце концов, получает многолетний мощный ствол раскидистого дуба.
Знаешь, где находится исток скудоумия? В высшем учебном заведении.
When you remember all the danger we came from
Burning like embers, falling, tender
Long before the days of no surrender
Years ago and well you know
Comments
Post a Comment